Куратор Александра Орлова работает в сфере современного искусства с 2013 года. Свою практику Александра начинала с экспонирования произведений в жанре книги художника, когда разрабатывала программу современного искусства в Российской государственной библиотеке искусств. С 2016 года Александра начала выстраивать собственную художественную стратегию, где отразила свои профессиональные интересы: тема памяти, культурного наследия, синтеза искусств, цитатности. С 2020 года Александра начала работать в цифровой среде, где ей как куратору, который привык взаимодействовать с физическим пространством пришлось переформатировать свой подход к практике. Сначала она отталкивалась от идеи документации физического проекта, но позднее пришла к выводу, что виртуальное пространство требует иного подхода – работа, представленная в виртуальной среде не должна быть «вырвана» из физического пространства, упор должен быть сделан на произведения, существующие изначально как цифровые медиа. В своём павильоне «Solve the Equation?» в рамках The Wrong Biennale куратор действует именно таким образом, предлагая зрителю погрузиться в экспозиционное пространство, которое доступно с любого электронного устройства.
The Wrong Biennale, которую часто называют цифровым ответом Венецианской Биеннале, родилась в 2013 году как глобальная инициатива по созданию и продвижению цифрового искусства и культуры. Причем арт – организация ROJO запустила ее без государственной поддержки и больших бюджетов. С тех пор ничего не изменилось в смысле принципов организации. Биеннале открыта для участников со всего мира по предварительной заявке и является демократической альтернативой зачастую элитарной системе ярмарок. Конечно, заявки рассматривают и отбирают, как и на многих большие биеннале, которые существуют в реальном мире. На WrongBiennale собираются произведения разной ценности и качества, поэтому там есть как наивные работы молодых художников, так и сложные произведения авторов, которые работают в интернете с начала 1990-х. В этом году этот смотр искусства пройдет уже в шестой раз, за эти годы более 8000 художников и кураторов со всего мира официально приняли участие в «Неправильной» биеннале, а ее зрительская аудитория исчисляется миллионами. Российские художники и кураторы не оставались в стороне и уже принимали участие в этом событии в предыдущие годы. Так на одной из прошлых биеннале куратором виртуального «павильона» выступал российский художник и дизайнер Протей Темен, а в другой раз свой павильон онлайн представляли студенты Школы Родченко. На Wrong Biennale 2023/24 свой «павильон» “Solve the Equation?” представляет куратор и искусствовед Александра Орлова, пригласившая к участию нескольких российских и международных художников, в том числе Анну Катцур, Александру Митлянскую, Аарона Смита, Нежных Баб, Арсения Попова и др.
Елена Рубинова поговорила с куратором о том, чем отличается цифровое кураторство от привычного взаимодействия с художниками и площадкой, в чем привлекательность этого формата для российских участников и как ей видится будущее деятельности куратора и коллекционера в свете технологических трансформаций.
Как ты выбирала художников для участия в The Wrong Biennale?
The Wrong Biennale – это огромное комьюнити с четким алгоритмом и дедлайнами. Строго 1 октября мой цифровой павильон начал работать для preview, а затем, с 1 ноября по март они существуют в сети в открытом режиме. Есть основной проект, спецпроекты, параллельная программа – все по канону. Я узнала, что у них объявлен open call и решила попробовать податься. Что касается отбора художников, мне было важно приглашать тех, кто изначально работает в цифровом или видео формате. Для таких художников это прекрасная площадка.
Даже традиционные арт- ярмарки последние несколько лет делают секции цифрового искусства, потому что художникам, работающим с new media, это важно. Направление давно стало неотъемлемой частью арт-мира.
Чувствовала ли ты какое-то внутреннее сопротивление такой форме работы, особенно учитывая, что сейчас переход к дистанционному кураторству вызван, в том числе, и внешними барьерами?
Скорее я ощущаю это не как сопротивление, а как окно возможностей. Сначала в чисто цифровом пространстве сложно, особенно когда ты привык работать с объектами, с вещами, то попытка замещения не всегда удается. Можно пытаться представить в цифре, будто ты работаешь в зале, даже нарисовать голограмму, как будто ты ходишь. Но далеко не всегда срабатывает. На самом деле у меня было уже сближение с этой темой несколько лет назад, когда я делала доклад в Лондоне на тему, как экспозиционеру перейти из реального мира в виртуальный. Но это тогда не затрагивало кураторские аспекты.
Надо сказать, что и у российского искусства были успешные и достойные 100 % цифровые проекты, в частности в ГМИИ им. Пушкина (проект «Сто способов прожить одну минуту») и проект из Владивостока («–Da.Digital Art», выставка “Expectation for the New Nature”). Они были удачны именно потому, что сразу работали сугубо с виртуальной средой.
Александра Орлова – куратор, искусствовед, кандидат философских наук, преподаватель РГГУ и НИУ ВШЭ. Закончила МГХПА им. С.Г. Строганова (2010), Школу современного искусства «Свободные мастерские (2019). Курировала многочисленные выставочные проекты в том числе Композиция №…(РГБИ); [ГИПЕР]ТЕКСТ (РГБИ); День ирландского видеоарта (ЦТИ Фабрика); Вторжение (Зверевский центр современного искусства); LibriLiberum. Бук-арт Валерия Корчагина ( ГЦСИ, Калиниград) и др.
А какие сложности для художников кроются в таком переходе из реальности в виртуальную плоскость?
Нужно перестроить свое мышление. Ты привык, что ты хозяин на площадке. А здесь ты включаешься в команду и зависишь и от программиста, и от дизайнера, и от софта.
Есть художники, которые сразу работали в цифре. Например, Арсений Попов, занимающийся исследованиями постгуманизма, работает и так, и так. Он также отмечает, что такой формат: «снимает стресс монтажа выставки».
Но если говорить о молодом поколении – Катерина Серьёзная, Анна Сапунова, Аарон Смит, Алекс де Роэк, Софья Михайлова, они учились как классические художники, но для поколения постинтернета все это одно и тоже и не столь сложно.
Насколько я знаю, участие в нынешней Wrong Biennale для тебя не первый опыт дистанционного кураторства. Как и когда ты, можно сказать, «освоила» такой все еще не самый типичный способ?
Этим летом я уже сделала один такой спонтанный проект под названием LetitPunk. Я люблю панк-рок и мне хотелось сделать что-то про эту эстетику. У меня есть ряд художников, которые работают в этой стилистике – из России, Ирландии и плюс ирландцы и россияне, живущие в Великобритании. Нашлось и независимое пространство в Глазго под названием The Old School – художники, которых я давно знаю, снимают там мастерскую, и в ней проходят такие pop-up выставки. Это не совсем самоорганизация, но и не институция в классическом понимании, так что ограничений практически нет. Я предложила, и они с готовностью откликнулись.
Анастасия Абрамова, Сергей Головачёв, Алекс де Роэк 
Софья Михайлова, Наталья Ершова, Ксения Драныш
В числе приглашенных художников были те, кто работает с актуальной повесткой?
Я стараюсь выбирать другой подход – во-первых, актуальные повестки очень быстро меняются, а, во-вторых, мы все очень устаем от актуальности. Мне хотелось скорее задать тему легкую и какую-то объединяющую. Проект в Глазго был не такой большой – участвовало 10 человек, работающих с видеоартом, текстилем, фотографией и графикой, и длился он всего неделю. Конечно, какие-то темы достаточно сложно обойти, например, серия Натальи Ершовой про самоизоляцию, которая, как это ни парадоксально, создана до пандемии. Она фотографировала людей, добровольно изолировавшихся от мира. Один из этих персонажей и стал отправной точкой для текста концепции – человек, живущий с огромным количеством котов (это фото и на афише выставки).
А что было самым сложным?
Надо сказать, что хотя для меня это был первый опыт чисто дистанционного кураторства, сама выставка все-таки проходила в реальном пространстве, хотя и минималистичной по экспозиционному решению. Не могу сказать, что это было легко, все-таки и для меня это своеобразная премьера. Присутствие куратора на площадке – важнейший момент для выставки в офф-лайне, тут ничего не изменилось. Это как авторский надзор у архитекторов. Но я не могла поехать, что-то мы монтировали по видео, что-то художники на площадке доделывали сами. Ну, а остальные компоненты кураторского сопровождения – тексты, подбор остаются неизменными.
Насколько сами художники привыкли к новому типу взаимодействия и с куратором, и с площадкой?
Пока можно говорить о гибридном формате, и он для большинства художников уже привычен. Мы отталкиваемся от реалий – ездить стало сложнее, даже внутри ЕС, потому на площадке, в итоге, были только, те, кто живет в Глазго.У российских художников я просила фото или видео работы, чтобы переслать файл по почте. Для тех, кто находился в Великобритании и Ирландии была опция дать физическое произведение, так как для них это проще. Таким образом решалась, на первый взгляд, банальная, а по факту очень важная проблема логистики. Я вижу в этом много положительного для художников – по крайней мере, это возможность, даже находясь сейчас в сложных условиях, выставится в каких-то международных проектах – достаточно подписать согласие и выслать работу.
А в пандемию у тебя не было такого кураторского опыта, который тебя к этому бы подготовил?
Во время пандемии я еще работала в Российской государственной библиотеке искусств (РГБИ) куратором выставочных проектов, и там, как в госучреждении, были свои условия – либо что-то мы представляли в виде 3D документации прошлых проектов, либо это была виртуальная структура белого куба, что определяло конструкцию выставки.
https://thewrong.org/SolveTheEquation
The Wrong Biennale /
Куратор: Александра Орлова
Художники: Анну Катцур, Александра Митлянская, Аарон Смит, группа Нежные Бабы, Арсений Попов и др.
Наблюдаешь ли ты какую-то дискриминацию в отношении российских художников в грантовых программах или арт-резиденциях?
На мой взгляд, всегда существовали и прописанные критерии отбора, и учет, например, возраста. Так что здесь ничего не изменилось, российские художники продолжают ездить в резиденции и участвовать в международных выставках.
Нужно ли кураторам цифровых выставок иметь какое-то дополнительное образование в IT-сфере?
Знание языков программирования, конечно, структурирует разум, но для выставочного куратора это вряд ли необходимость. Сейчас существует огромное количество конструкторов сайтов, где человек с нулевым опытом способен разобраться как сверстать страницу в считанные минуты.
Что касается именно кураторской деятельности в цифровом пространстве, то нельзя забывать о том, что деятельность куратора связана с работой на стыке науки и творчества. Соответственно, за создание цифровой платформы должны отвечать дизайнер, верстальщик и программист (список специалистов может варьироваться в зависимости от бюджета). Если куратор всё делает сам с нуля и не владеет основами программирования, то конструкторы сайтов типа Тильды становятся отличными рабочими инструментами.
