«Арт-институция завтрашнего дня: Переосмысление модели» — новое издание в серии «Горячие темы в мире искусства» Lund Humphries, это призыв к художественным учреждениям по всему миру вырваться из нынешнего «застоя». Автор независимый куратор Фатос Юстек, известная, помимо прочего, работой в Frieze London и Liverpool Biennial of Contemporary Art. Электронная версия уже доступна зарубежных маркетплейсах, но в твердом переплете новинку ждут только в июне этого года. Несмотря на то, что пока можно оформить только предзаказ, дебют Юстек уже вошел в топ-40 книг, посвященных музейному делу и музеологии, и в топ-100 книг в категории «Арт-бизнес» на Amazon. Будет ли новинка выпущена в России, пока не ясно. Приводим небольшой отрывок из книги в переводе Катерины Алабиной.
Наш мир сегодня находится в состоянии кризиса. Человечество активно ищет новый путь, в рамках которого можно было бы развиваться осмысленно и целостно. Но зачастую это трудно заметить. На первый взгляд может показаться, будто мы движемся в совершенно противоположном направлении, будто наш опыт пуст, а сообщества расколоты. Действительно, люди по-прежнему страдают от непредвиденных событий и конфликтов. Это и климатическая чрезвычайная ситуация, и кризис идентичности, затрагивающий страны по всему миру, а также массовая миграция, вопрос беженцев, продолжающиеся гражданские и международные войны. В самом начале XXI век уже напоминал своих предшественников. Он был — и все еще — охвачен войнами, разрушениями и социально-экономическими потрясениями. А с развитием технологий и массовым внедрением Интернета напряженность и разногласия, порожденные постоянным потоком коллективных травм, приобретают сейсмический масштаб. Но при всем при этом, появившаяся глобальная связь между нами, наоборот, обеспечивает расширенные возможности сотрудничества для преодоления этих кризисов. Ведь, когда у каждого сегодня есть платформа для выражения своего мнения и потребностей, то и у общества есть шанс заставить организации отвечать за свои действия.
Юстек входит в состав комитетов по отбору и награждению шотландского и голландского павильонов Венецианского биеннале. В 2020 году состояла в жюри Премии Тернера. Несколько лет подряд (с 2017 по 2021) входила в список 100 самых важных людей в мире искусства Artlyst Power 100, а по версии Artsy Юстек — в топ-20 самых влиятельных кураторов Европы. Также она — член Международной ассоциации искусствоведов и член-учредитель Ассоциации женщин в искусстве (AWITA).
Мировые коллапсы влияют и на художественные институции, усугубляя уже существующие в них кризисы. Большинство средних и крупных арт- институций находятся в стагнации. Сегодня они зациклены на своих текущих обстоятельствах, генерируя интеллектуально и финансово осторожную деятельность. Они не рискуют. Они не раздвигают границы. И этот институциональный кризис проявляется в устаревших и популистских программах, которым не хватает кураторской строгости и художественных нюансов. Как следствие, продуктом этой деятельности становится культурное предложение для всех, которое посвящено всему и не говорит ни о чем конкретном. Решающую роль играет сразу несколько факторов: финансовые ограничения учреждений (это, в том числе, и отголоски пандемии коронавируса, приведшей нас к долгам), перегруженный работой и лишенный достойной оплаты труда персонал, авторитарное поведение руководства, архаичные операционные рамки и материальная зависимость. Я считаю, что большинство художественных институций сегодня стоит на месте, опасаясь любого движения, которое может теоретически ускорить их упадок. Мне больно видеть арт-институции в замороженном состоянии, и отмечать, что им не хватает изобретательности, чтобы представить себе новые горизонты.
Американский писатель и оратор Чарльз Эйзенштейн описывает состояние кризиса и потрясений как признак того, что человечество находится на пороге трансформации. В книге «Сакральная экономика. Деньги, дар и общество в эпоху переходного периода» 2011 года он пишет: «Нынешняя конвергенция кризисов — в денежном, энергетическом, образовательном, здравоохранении, воде, почве, климате, политике, окружающей среде и более того — это кризис рождения, изгоняющий нас из старого мира в новый».
Сегодня мы можем выявить значительные социальные сдвиги, отмечающие это изменение мировоззрения. Например, #MeToo, росшее более десяти лет, прежде чем охватило мир в 2017 году, и #BlackLivesMatter, вспыхнувшее после убийства Джорджа Флойда полицией в 2020 году, вместе привели к коллективному, международному осознанию необходимости инклюзивного, разнообразного и справедливого общества. Такие социальные движения влияют на общественные организации, в том числе и художественные, возлагая на них ответственность за социальные изменения.
Политика разнообразия, равенства, инклюзивности и доступности, как и институциональная практика, оказываются в центре внимания. В результате, в СМИ и на платформах ряда организаций публикуется огромное количество манифестов о борьбе с расизмом и распространении идей инклюзивности.
Аналогично, пандемия коронавируса стала глобальным кризисом, который привел к реальным прорывам в многонациональном взаимодействии. В сфере искусства COVID-19 укрепил атмосферу сотрудничества между художественными учреждениями на национальном и международном уровне, независимо от их масштаба. А в 2020 году небольшое количество коммерческих институций сформировали Климатическую коалицию галерей (GCC). Они позиционируют себя как международное сообщество художественных организаций, созданное с целью снижения воздействия арт-сектора на окружающую среду. Сегодня она работает на нескольких континентах, располагая растущей сетью коммерческих и публичных художественных галерей.
И все же, происходящие изменения происходят медленно. Многим учреждениям не удается преобразовать свою политику в реальные действия и удовлетворить потребности сотрудников. Их программные направления носят реактивный, популистский характер и зависят от внешних факторов, таких как соблюдение требований о финансировании, посещаемость посетителей и стратегии правительства. Несмотря на благие намерения и богатый опыт, большое количество арт-институций пытаются сохранить свой авторитет как культурные центры с мейнстримными программами. Другие же реагируют немедленно и проводят выставки, упрощенные по своей кураторской концепции, художественной строгости и посредничеству. Это приводит к быстро усваиваемым художественным встречам. Что касается проблем, которые требуют структурных изменений на низовом уровне (например, инклюзивность, которая проявляется в том числе в профилях сотрудников и содержании программ), некоторые учреждения находят выход в краткосрочных решениях, позволяющих выбраться из неотложных ситуаций. Но, в конечном итоге, большинство лишь устраняют симптомы, а не причины.
Несмотря на небольшие шаги, предпринятые в направлении сотрудничества, сфера искусства по-прежнему остается разрозненной, эксклюзивной и конкурентоспособной. Госучреждения соревнуются друг с другом за премьеру выставки или подписание контракта с популярным, коммерчески успешным художником. Сильные финансовые возможности коммерческого сектора по сравнению с учреждениями общественного искусства с сокращающимися бюджетами создают непродуктивные трения. Не имея сопоставимой экономической мощи, арт-институции теряют способность реализовывать амбициозные программы с высокими производственными затратами. Они не только не могут привлечь художников, работающих с новейшими дорогостоящими технологиями (если только их не поддерживают коммерческие галереи), или избегают проектов с высокой производственной стоимостью, но также обесценивают свои рычаги воздействия и авторитет в качестве лидера сектора.
Пока арт-институции борются с отраслевой динамикой власти, их устаревшие модели финансирования еще больше не позволяют им изобретательно реагировать на внутренние проблемы. Они лишь тушат пожары. Сегодня угроза закрытия музеев серьезна, хотя и ситуация до пандемии не была розарием. Исторически сложилось так, что сектор общественного искусства острее испытывает недостаток финансирования и нехватку кадров. Художественные институции всегда зависели от финансирования. Я бы сказала, что они всегда действовали на основе дегенеративного мышления, если использовать терминологию, которую я позаимствовала из теоретической экономики. Более того, большинство художественных институций, поддерживаемых государством, работают в условиях недостаточной оплаты труда персонала и ненадежными краткосрочными (либо практически нулевыми) контрактами. Большинство учреждений винят в этом свое тяжелое финансовое положение. Но дело в том, что добросовестная практика не ограничивается справедливой оплатой. Это также про справедливые контракты, справедливое управление, справедливое представительство и здоровую рабочую среду.
Но большинство арт-институций сами работают именно в нездоровой атмосфере. Пирамидальный строй управления препятствует грамотному распределению задач, а значит, и эффективному принятию решений. Руководящие органы, благотворители и заинтересованные стороны часто принимают решения сверху вниз. Они, в свою очередь, влияют на рутину, что уже приводит к внутренним проблемам, с которыми приходится сталкиваться сотрудникам ниже. Эта иерархическая структура, и порой непрозрачный, репрессивный характер внутренней деятельности художественных институций может служить причиной разрушительных последствий.
5 бесплатных подкастов об искусстве, современных художниках и арт-рынке на английском и французском
Помимо внутренних проблем, внешнее давление тоже ограничивает потенциал арт-институтов. Ожидания спонсоров от учреждений относительно соблюдения их собственных стратегий могут стать для музеев трудной задачей. Например, ожидается, что национальные портфельные организации Великобритании, финансируемые Советом искусств Англии (ACE) на трехлетней основе, будут соблюдать свою культурную политику и требования к грантам, чтобы получить доступ к своим средствам. То есть, наряду с институциональными программами, которые директора и старшие кураторы составляют в соответствии со своим видением, миссией и ценностями, каждая организация как НКО должна интегрировать цели культурной политики ACE. И достигать количественно измеримых результатов.
Арт-институции переживают, помимо прочего, и онтологический кризис. Будучи западноцентричной конструкцией, они характеризуются колониалистским наследием. И их отношение к определению культуры, их дегенеративное мышление основаны на колониальных стратегиях, которые исторически интегрировали искусство и артефакты, соответствующие доминирующей идеологии. Неудивительно, что западноцентричный художественный дискурс сегодня находится под пристальным вниманием. Мировой арт-сектор и широкая общественность ставят под сомнение жизнеспособность устоявшихся институциональных нарративов. Демодернизация, деканонизация и деколонизация — это новые движения, которые набрали силу за последние 20 лет. Они конкретно обращаются к художественному канону, стремясь, где это возможно, деконструировать его основы. Аналогично, многие учреждения, занимающиеся наследием, ищут способы реконструировать свое наследие. Например, Музей Питт-Риверса в Оксфорде поручил доктору Маренке Томпсон-Одлум, молодой чернокожей женщине-куратору исследований, пересмотреть подписи и повествования в коллекциях музея, чтобы точно представить объекты, их культурное происхождение и реальные функции социально и духовно ценных артефактов.
В поисках устойчивых финансовых рамок и улучшения своих организационных структур арт-институции должны реагировать как на внутренние проблемы, так и внешнее давление осмысленным, конструктивным образом. В противном случае они могут потерять преданную аудиторию, остаться без достаточной рабочей силы и, в конечном итоге, начать бороться просто за существование. Цель труда «Арт-институция завтрашнего дня» — освещение проблем, с которыми сталкиваются художественные институции, и предложение эффективных путей их решения. При этом, он направлен на то, чтобы представить целостный взгляд на то, как и какие изменения могут происходить в различных институциональных рамках, и предоставить практические методологии и стратегии для реализации этих решений в контексте кризисов.
