Аня Желудь родилась в 1981 году в Ленинграде. Училась в Санкт-Петербургском художественном училище им. Н. К. Рериха, Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А.Л. Штиглица. В 2007, 2010 и 2012 году номинирована на всероссийскую премию в области современного искусства «Инновация», в 2008, 2013 и 2017 номинирована на «Премию Кандинского». В 2009 году участник основного проекта 53-й Венецианской биеннале современного искусства.
Аня, расскажи почему ты выбрал металл, как материал своей работы?
Аня Желудь: Материал здесь вообще не причем. Просто металл – это наиболее доступный материал, удобный в работе. Может быть, если бы я жила в Европе я бы делала это из пластика, может быть даже из стекла. Дело не в материале совершенно. Все эти схемы пространства – это процесс перемещения изображения из плоскости в реальную среду, то есть – это графика в реальном времени, графика в реальном пространстве.
Это просто способ трансляции моей идеи – перемещение, как движение. Статичность предмета, статичность искусства, статичность объекта, картины не соответствует времени. Сейчас все движется – масс-медиа, движение, Москва. Сейчас очень сложно смотреть искусство, его просто невозможно сейчас смотреть – не фокусируется взгляд, не акцентируется внимание. Можно показывать только движение.
Движение в статике показать очень сложно. И я этим самым и занимаюсь. Несмотря на то, что эти вещи кажутся статичными – это абсолютно не так.
Кроме работ связанных с металлом, у меня есть графика и живопись и другие техники, ни одна из которых от меня никуда не денется. Это все в зависимости от какой-то обозначенной цели, темы, от того, какие возникают художественные контексты, художественные дискурсы, ракурсы.
Иногда происходит так, что у меня почему-то находятся силы и время заниматься не только с собой, тогда меня тянет на какую-то социальную работу. Например, вместе с художниками Андреем Кузькиным, Иваном Лунгиным, Хаимом Соколом и Романом Сакиным мы когда-то вместе начинали в Арт-стрелке, в галерее Ольги Лопуховой, и вот ее не стало. Мы образовали группу Лопух, сделали совместную выставку – проект, который показал, что мы вместе можем работать.
Теперь я занимаюсь дальнейшим развитием нашей совместной художественной практики. Мы организовываем в Германии выставку, возможно в Московском Музее Современного искусства через год через два. Еще идет процесс работы над Музеем современной скульптуры в Москве. Это тоже такая очень долгая история, запутанная и сложная, но она движется. Мне самой приятно, что лед тронулся. Ну и я очень хотела бы построить вертолет в ближайшее время.
В чем по-твоему состоит работа современного художника?
Аня Желудь: Работа художника состоит из наблюдения, мысли, но также художник должен уметь рисовать. Художник должен наблюдать, рисовать и думать. Это то из чего состоит художник, рисовать он обязательно должен. Если человек называет себя художником, он обязательно должен уметь рисовать. На мое это высказывание естественно будет масса комментариев по этому поводу. Это мое личное мнение, я к этому заведомо готова. Я говорю вообще совершенно консервативные вещи.
Как ты относишься к успеху, важен ли он для тебя?
Аня Желудь: Не знаю, что это такое. Вообще слово успех ближе не к арт-сцене, а к шоу-бизнесу. Арт-сцена – это не шоу-бизнес. Это совершенно другой мир. Хотя это относят куда-то туда же, мне кажется это совершенно напрасно. У меня есть такая формула успеха – амбиции плюс талант, деленные на волю судеб. Амбиции да – без них никак, талант – это тоже основа, дальше только судьба все решает. Это невозможно загадать, спрогнозировать и так далее. Я считаю, что мне просто очень повезло. У меня сложилась ситуация в жизни так, что я имела возможность делать то, что я хочу, то, что я люблю и то, что мне нравится.
Аня Желудь 
Аня Желудь
Ты представляла Россию на 52-й Биеннале в Венеции. Это наверное все же что-то, да значит?
Аня Желудь: Первый раз когда я ощутила вес того, что я участвовала в Венецианской биеннале, был, когда где-то два месяца назад я ездила в Болонью участвовали в проекте Даши Хан, в выставке «Свобода». Итальянские монтажники, которые были ко мне приставлены, не очень радовались тем капризам моим, которые они должны были исполнять. В какой-то момент кто-то из них начал спрашивать, где я была, про мое отношение к Италии, я рассказывала про свои ощущения от Венеции, рассказывала это в связи с тем, что я участвовала в Венецианской биеннале. После того, как они услышали, что участвовала в Венецианской биеннале, они стали меня беспрекословно слушаться, все быстро очень смонтировали, доделали мгновенно.
Это единственный раз, когда я воспользовалась этим козырем. В Европе я гораздо больше чувствую, что люди осознают, что это такое. Здесь среди наших граждан мало кто знает, что такое Венецианская биеннале. Поэтому в России я не сказала бы, что это прямо успех. То есть есть я этого не чувствую, даже как-то стесняюсь этого.
Интервью: Катя Карцева
