Подобно тому, как рынок ценных бумаг чутко реагирует на политические потрясения, в том числе на недавние революции в странах Ближнего Востока, известные своими нефтегазовыми месторождениями, рынок изобразительного искусства также ощутил на себе влияние этих событий.
Информагентство Рейторс 17 августа передает: .
Стрит арт граффити, изображающие жертв и героев беспорядков, сарказм и злобу на Мубарака, заполняют стены домов египетской столицы. А арт-диллеры отмечают возрастающий интерес к творчеству художников, как дома, так и за рубежом. «Появился огромный интерес и спрос на художников граффити, иллюстраторов, на недавно вышедшие комиксы» — говорит Вильям Веллс, директор Каирской городской галереи: «Сейчас иностранцы постоянно ходят по городу в поисках них».
Мона Саид владелица галереи Safar Khan говорит, что столкнулась с огромным интересом к ее выставке «Из Египта с любовью», прошедшей в мае. На выставке были представлены фотографии и графические работы, вдохновленные революционными событиями. «Я продала в четыре раза больше, чем ожидала продать» — говорит она: «…работы разошлись по всему миру».
Многие художники получили контракты с западными галереями и планируют выставки в ведущих мегаполисах мира.
Очевидно, столь бурный интерес связан с повышенным вниманием к данным событиям в мире, их медийной оглаской. Египетская революция, а именно участие в ней оппозиционных сил, их активность в социальных сетях, таких как Фейсбук, пожалуй, наиболее заметны по сравнению с волной других революций, охвативших ближневосточный мир после Египта. Свержение режима в Египте, спровоцировавшее аналогичные события в соседних странах, весьма значимый пункт в исторической действительности сегодняшних дней. Искусство же, фиксирующее данные события, гораздо ярче, нежели упоминания в учебниках истории, сможет в будущем передать хронику данных событий.
Немаловажно и то, что современный арт-рынок, на котором спекуляция занимает одну из ведущих позиций, заинтересован в том, чтобы заработать на искусстве египетских художников как можно больше, пока это возможно, пока данные события не оказались вымещенными более новыми и актуальными мировыми новостями.
С другой стороны, нет ли тут момента заигрывания египетской оппозиции с Западом? И наоборот, сам интерес со стороны Запада, заключается скорее не в искусствоведческой или даже исторической значимости, а в соответствии художественной реальности, в работах этих художников, представлениям Запада о том, как на месте революционных событий должны обстоять дела.
Западная пресса, в частности Нью-Йорк Таймс, цитирует впечатляющие слова художников, об их страхе перед цензурой, о том, как долго сами художники были творчески и эмоционально скованны в выражении своих истинных эмоций, и то, что только теперь они смогли в полной мере раскрыть свой творческий потенциал. После чего, в статье говорится: «Правозащитные группы волнуются насчет военных трибуналов, к которым могут быть привлечены гражданские лица (в т.ч. художники прим. автора), критиковавшие их действия» или: «Многие художники обеспокоены тем, что религиозные консерваторы, теперь стремящиеся к власти, могут оказать давление, которое приведет к подавлению свободы самовыражения». То есть, в случае если оппозиции не удастся добиться желаемых результатов, пострадают художники, искусство и свобода самовыражения.
Слишком напоминают эти слова, красивые лозунги Америки о демократии и прочих гражданских свободах, которые, по мнению правительства США, универсальны для всех расс, религий и стран, прикрывающие их видение своих мировых позиций. И в данном контексте, рынок изобразительного искусства выглядит лишь одной из сторон рынка ценных бумаг, нефти и государственных облигаций, являясь не более чем инструментом политических и экономических стратегий. Здесь это уже больше чем просто спекуляция, а новая форма политической агитации, которая в капиталистическом мире именутся политпиаром.
Имеет ли это что-то общее с самим искусством? Очевидно, что да, ведь современное искусство неотделимо от рынка и политики, несмотря на то, что само по себе им не тождественно.
