Выставка получилась крайне символичной: пространство Нового Иерусалима – «Русской Палестины» имеет непосредственную связь с одной из ключевых тем творчества художника: поиском «собственного Иерусалима». Лейтмотивом проекта является искусное переплетение важных культурных кодов жизни Марка Шагала – родной Витебск, еврейские кварталы, наполненными звучанием идиша, библейские сказания, златоглавые православные храмы – все это породило неповторимый, полный детской искренности язык творчества художника. Соединяя старое и новое, серьезное и детское, ветхозаветное и современное, Марк Шагал создает удивительный мир, фрагменты которого были кропотливо и с невероятной любовью собраны в пространстве Нового Иерусалима.
«Кругом церкви, ограды, лавки, синагоги, простые и вечные, как здания на фресках Джотто»
Марк Шагал родился в 7 июля 1887 году в пригороде Витебска, в хасидской семье. Мир его детства — красочный, душевный, наполненный молитвами деда, мелодиями еврейских песнопений, кроткими коровами и колокольным звоном соседних церквей стал для Шагала настоящим сокровищем, которым он охотно делился в своем творчестве, выражая свои восторг и благодарность. Сюжеты Шагала полны нежности и любви в ответ на ту, что была подарена ему. Художник увековечил Витебск в мировой истории, запечатлев город и его жителей в своей теплой, ласковой и немного мистической манере. О родине он говорил так: «Кругом церкви, ограды, лавки, синагоги, простые и вечные, как здания на фресках Джотто». И рисовал эту простую вечность с огромной любовью.
«Когда я пишу картины, я молюсь»
Обстановка, в которой родился Марк Шагал, казалось бы, не предвещала появления гениального творца – мальчик появился на свет в простой еврейской семье приказчика на складе сельдей и лавочницы. Однако с детства отличавшийся тягой к творчеству Марк изъявил желание обучиться живописи, и мать поддержала его, несмотря на возложенные на него, как на старшего мальчика в семье — а значит работника и кормильца, надежды, а так же несмотря на негативное отношение еврейской общины к профессии художника. Позже Марк скажет: «Мать привела меня к учителю живописи одним прекрасным днем, а других и не бывает на свете». Шагал поступает на обучение к первому еврейскому живописцу Иегуду Пэну, открывшего в Витебске бесплатную художественную школу. Там он обучается азам работы с натурой и масляными красками и, со свойственной ему страстностью, пытается постичь богатство цвета и выразить затаенное в его душе. Осмысление и освоение живописи продолжалось всю долгую жизнь Марка.
Так Шагал становится художником и не вопреки, а во имя еврейской традиции воспевает этот мир, как в молитве, в своих картинах – в этом духовном устремлении, во многом, и заключается суть его искусства. Марк Шагал любил повторять: «Когда я пишу картины, я молюсь».
«Не будь я евреем – я бы не был художником или был бы совсем другим…»
В своих молитвах – своих картинах Шагал летает: и полет становится лейтмотивом его творчества. Он отправляется в путешествие в другие миры, без труда пересекая границу между реальным и запредельным. Шагал создает свой собственный небесный театр, где сценами и сюжетами одновременно становятся сказки и сны, молитвы и притчи, родное и далекое, размышления и мечты. Творчество художника отличает невероятная легкость и воздушность, а детская простота обнажает подлинное и неявное. И. Голдберг писал: «Шагаловский мир можно квалифицировать как наивный, хотя он совсем не так наивен, как это может показаться. Когда мудрец указывает на луну, дурак видит палец, — говорит китайская пословица. Шагал же смотрит только на луну. И даже больше – он и нам дает ее увидеть».
Шагал летает, объединяя своим полетом не только таинственные миры, но и земные страны: Россия с нежными Витебском и Москвой, Париж, Иерусалим, Нью-Йорк, Сен-Пол. Знаковой поездкой является путешествие Шагала с женой Беллой Розенфельд в 1931 году в Палестину. Причин было несколько: желание художника посетить Землю обетованную, увидеть своими глазами на Иерусалим, а так же желание создать иллюстрации к Библии. Шагал писал: «Я поехал [в Палестину] как еврей <…>. У меня это всегда так – раньше идет человек, а за ним художник…»
Приехав в Палестину, Марк Шагал был потрясен: «Иерусалим? В этом городе тебе кажется, что ты добрался до конца своего путешествия. В этих узких улочках, где бегают козы, снуют арабы, красные, синие, зеленые евреи бредут к Стене Плача, я почувствовал, что еще недавно по этим камням ходил Христос; здесь я ощутил, что иудаизм и христианство были одной семьей. Они составляли единое целое, но явились демоны и разделили и разобщили нас». Посещение Иерусалима восхищает и вдохновляет художника, напитывая творческой энергией. Ею пропитаны его работы.
Вынужденный переезд в Америку, связанный с началом Второй Мировой, заставляет Шагала прервать работу над библейским циклом. Однако он возвращается к этой теме в своих гравюрах – создавая их черно-белыми, как закономерное отступление от пронзительных и насыщенных красок. Шагал выражает мир в пространстве между этими двумя цветами: «Все, что с годами прошло через мою жизнь: рождения, смерти, свадьбы, цветы, животные, птицы, бедные рабочие; родители, влюбленные в ночи, Библейские Пророки, на улицах, в домах, в Храме и на Небесах». И подытоживает: «А с возрастом и трагедия жизни в нас и вокруг нас». Несмотря на то, что Марк Шагал уехал в Америку, опасаясь нацистских преследований во время Второй мировой, война оставила след и в его жизни: от острой вирусной инфекции погибает его жена Белла – соратница, вдохновительница и главная героиня счастливейших из шагаловских картин – вовремя не нашлось лекарства. На какое-то время художник потерял способность к работе, но все же нашел в себе силы двигаться дальше, создав в память о любимой иллюстрации к ее книге «Зажженные огни».
Возвратившись после окончания войны во Францию, художник поселяется на Лазурном берегу и возобновляет работу над Библией. Весной 1952 встречает Валентину Бродскую и влюбляется. Вава, как все ее называли, становится второй женой Шагала. Валентина окружает художника заботой, стараясь создать максимально комфортные условия для творчества, и Шагал иллюстрирует книги, рисует афиши и плакаты, создает серию литографий, посвященную Франции, и продолжает работу над библейскими сюжетами.
В его работах Библия оживает – недаром художник верит, что Авель, Каин, Адам – его братья, в Сарре узнает свою мать, а других библейских персонажей, приближая их к современности, изображает своими родственниками и друзьями. Шагал создает офорты, собственноручно их раскрашивая, вдыхая в них вдумчивую силу, наполняя жизнью… Сегодня полный комплект офортов, существующих в единственном экземпляре, можно увидеть в музее «Новый Иерусалим».
Старый и Новый Иерусалим между Небом и Землей
История музейного пространства, история Марка Шагала, Иерусалима, Библии, России – все переплетается в выставке. Искусство Шагала — уникальный мост между земным и небесным, между Старым и Новым Иерусалимом, между художником и Христом, зрителем и художником. И музей Новый Иерусалим предоставляет уникальную возможность пройти по этому мосту.
В создании выставки участвовали такие музеи как Национальный музей современного искусства. Центр Жоржа Помпиду (Париж), Национальные музеи ХХ века департамента приморские Альпы. Национальный музей Марка Шагала (Ницца), Музей Марка Шагала в Витебске, ГМИИ имени А.С. Пушкина (Москва), Музей истории евреев (Москва). Выставка «Шагал: между небом и землей» будет открыта до 8 марта 2020 года.
Представленные выше цитаты Марка Шагала взяты из каталога выставки «Шагал: между небом и землей».
