Выставка «Русская сказка …» – путешествие по миру классического и современного искусства, кинематографа и, конечно же, русского фольклора. Посетитель музея становится героем сказки, выбирая на развилке, куда ему отправиться – «Направо пойдёшь …» Сказочный мир представлен в трех разрезах: в мультфильмах, кинематографе, мультимедийном искусстве и искусстве классических и современных художников, таких как Билибин, Поленов, Васнецов, Бурганов, Пепперштейн, Мамышев-Монро и др.; через природные стихии – посетитель становится гостем леса, подземелья или подводного мира, знакомых из сказок с самого детства; в многообразии форм русского фольклора, прокладывая маршрут путешествия сквозь сказки, былины и былички. Погрузившись в сказочный мир, мы решили разобрать одного из самых ярких и запоминающихся персонажей русской сказки – Бабу-ягу, опираясь на исследования Владимира Проппа – знаменитого русского фольклориста.
Пропп выделяет три основных типа яги: ягу-дарительницу, от которой герой или героиня получает коня, богатые дары и т.д.; ягу-похитительницу, ворующую детей, чтобы впоследствии ими полакомиться, и ягу-воительницу. Каждый из этих типов имеет, как и свои специфические черты, так и общие. Однако, в первую очередь, все в образе Бабы Яги сходится на том, что она имеет связь с царством мертвых. Анализируя ее образ, мы поймем, в чем проявляется эта связь.
Баба-Яга и обряд посвящения мальчиков
Пропп, как многие другие исследователи сказки, связывает Бабу Ягу с обрядом инициации, посвящения, который сопровождался определенными правилами поведения – уходом в лес, в избу, различными ритуальными действиями, которые погружали инициируемого, в состояние близкое к смерти. По этой причине обряд инициации связывался с жуткими и даже мистическими образами – в том числе с образом яги. Сопоставляя русские сказки и обряд, мы можем заметить некоторые схожие черты.
Так, несмотря на то, что возраст, в котором дети подвергаются обряду посвящения, различен, есть тенденция производить этот обряд еще до наступления половой зрелости. К яге-пожирательнице всегда попадают дети.
Когда наступал момент посвящения, дети так или иначе отправлялись в лес. Пропп выделяет три формы: увод детей родителями, инсценированное похищение детей в лес и, наконец, самостоятельная отправка мальчика в лес без участия родителей.
Мы должны себе представить дело так, что детей не всегда доводили до священного места, их оставляли одних, и они сами должны были найти избушку. В сказке заблудившиеся или брошенные в лесу дети находят не человеческое жилье, а лесную избушку яги. Жестокость образа яги-пожирательницы обусловлена жестокостью некоторых обрядов инициации.
В центре обряда посвящения повсеместно, как указано, стояло обрезание. Но обрезание — только небольшая часть тех действий, которые производятся над мальчиками. Здесь, в лесу, они подвергаются страшнейшим пыткам и истязаниям. В сказке точно так же именно, в избушке и именно лесным духом истязаются герои.
Баба-яга «схватила толкач, начала бить Усынюшку; била, била, под лавку забила, со спины ремень вырезала, поела все дочиста и уехала»
Смысл этих жестокостей объясняется тем, что они должны были приучить к абсолютному послушанию, причиной могло быть желание уменьшить население, так как в результате этих «посвящений» известный процент детей погибал.
Пропп, однако, находит эти объяснения не очень убедительными. Он считает, эти жестокости должны были, так сказать, «отшибить ум». Продолжаясь очень долго (иногда неделями), сопровождаясь голодом, жаждой, темнотой, ужасом, они должны были вызвать то состояние, которое посвящаемый считал смертью. Они вызывали временное сумасшествие (чему способствовало принятие различных ядовитых напитков), так что посвящаемый забывал все на свете. У него отшибало память настолько, что после своего возвращения он забывал свое имя, не узнавал родителей и т. д. и, может быть, вполне верил, когда ему говорили, что он умер и вернулся новым, другим человеком.
Так, проводы посвящаемого были проводами на смерть. Посвящаемого особым образом украшали, красили и одевали. Когда женщины видели украшенного таким образом мальчика, они пускались в плач, и то же делали его близкие родственники, отец и братья матери, показывая свои переживания и траур. В сказках так же присутствует мотив смерти – здесь нежеланных детей хотят сбыть и извести, заводя, посылая или изгоняя в лес. «Тот страшно рассердился, взял сестру и отвез в дремучий лес» «В одно время выпросили они у матери младшего брата на охоту, завели его в дремучий лес и оставили там»
Войти в избушку на курьих ножках
Само жилище яги – избушка на курьих ножках, спрятанная в лесу – имеет связь с миром мертвых: идя «куда глаза глядят» и невзначай подняв взор, герой сказки натыкается на избушку на курьих ножках. Некоторые сказки сообщают, что избушка эта «крутится», т. е. вращается вокруг своей оси.
«Стоит перед ней избушка на курьих ножках и беспрестанно повертывается».
Чтобы войти в избушку нужно, чтобы она повернулась «правильной стороной» — герой должен произнести волшебные слова. Зачем же нужно повернуть избушку? Почему нельзя просто войти? Очевидно, избушка стоит на какой-то такой видимой или невидимой грани, которую герой никак не может преодолеть: открытой стороной она обращена к тридесятому царству, закрытой — к царству, доступному герою. Попасть на эту грань можно только сквозь избушку, а для этого ее нужно повернуть. Избушка является пограничным постом, сторожевой заставой. И минует ее герой не раньше, чем будет подвергнут допросу и испытаниям.
Иногда чтобы войти в избушку, недостаточно просто сказать волшебные слова: иногда герой или героиня должны подуть на нее, перевязать встретившееся у входа дерево ленточкой, подлить под ворота маслица или покормить животных.
«По старому присловию, по мамкину сказанью: «Избушка, избушка, — молвил Иван, подув на нее, — стань к лесу задом, ко мне передом». И вот повернулась к Ивану избушка, глядит из окошка седая старушка»
Данные действия отсылают нас к различным обрядам и культам, так или иначе связных с темой смерти. Например, подливание масла под ворота является отсылкой к окроплению. Подкармливание собак, котов и прочих связано умилостивительными жертвами животным (например, Церберу), охраняющим вход в Аид. Сама избушка зачастую имеет форму животного или животные элементы: классические курьи ножки или двери-пасти.
Все это показывает, что избушка охраняет вход в царство мертвых, и что герой или произносит магическое слово, открывающее ему вход в иное царство, или приносит жертвоприношения.
Угощенье бабы Яги
Еда, непременно опоминающаяся при встрече с ягой, является так же одним из важнейших элементов, указывающих на роль яги-привратника. Это постоянная, типичная черта яги: она непременно угощает героя и отказывается с ним говорить, пока тот не поест.
В тех случаях, когда герой входит в избушку, а яги еще нет, он находит накрытым стол и угощается без нее. Даже сама избушка иногда подогнана под эту функцию: она «пирогом подперта», «блином крыта», что в детских сказках Запада соответствует «пряничному домику».
Почему же герой никогда не ест, например, перед отправкой из дома, а только у яги? Еда имеет здесь особое значение, да и сама еда особенная: герой должен поесть пищи, предназначенной для мертвецов, чтобы приобщиться к царству мертвых – подобное можно встретить во многих культурах. Требуя еды, герой тем самым показывает, что он не боится этой пищи, что он имеет право на нее, что он «настоящий». Вот почему яга и смиряется при его требовании дать ему поесть.
Как выглядит Баба Яга
Дальнейшее поведение яги может разниться, в зависимости от ее типа: Яга-дарительница при приходе героя находится в избушке. Во-первых, она лежит, во-вторых, занимает собой всю избу.»На печке лежит баба-яга, костяная нога, из угла в угол, нос в потолок врос»
Почему яга занимает собой все пространство избы? Ведь она нигде не описывается и не упоминается как великан. И, следовательно, не она велика, а избушка мала. Баба-яга напоминает собой труп, труп в тесном гробу или в специальной клетушке, где хоронят или оставляют умирать. Пропп полагает, что она мертвец, подобного мнения придерживаются и другие исследователи.
Еще одна яркая черта Бабы Яги заключается в том, что она, как полагает Владимир Пропп, слепа. Именно поэтому, являясь хранителем входа в царство мертвых, она не хочет пропускать героя, учуяв именно по запаху, что он живой. В культурах других стран так же присутствует мотив слепоты: например, в немецких сказках у ведьмы воспаленные веки и красные глаза, т.е. у нее, собственно, нет глазных яблок, а есть красные орбиты без глаз.
Другая особенность облика яги — это ее резко подчеркнутая женская физиологичность. Признаки пола преувеличены: она рисуется женщиной с огромными грудями: «Яга Ягишна, Овдотья Кузьминишна, нос в потолок, титьки через порог, сопли через грядку, языком сажу загребает»
Но вместе с тем она не знает брачной жизни. Баба-яга всегда без замужняя, и возможно представлена в виде вечной старухи как раз поэтому.
Баба-Яга является таким ярким элементом русской культуры потому, что является сложным, многогранным и поражающим воображение героем волшебной сказки. В свою очередь, сказка, вплетающаяся в нашу жизнь еще с колыбели, играет огромную роль в становлении мировосприятия ребенка, впоследствии и косвенно – взрослого.
Посетитель выставки «Русская сказка. От Васнецова до сих пор», при том любого возраста, открывает в знакомых и любимых с детства мирах что-то совершенно новое – бродя по дремучему лесу или блуждая по лабиринту подземелья, посетитель исследует их, осмысляя их через призму нестандартной, фантасмагоричной подачи и через произведения искусства: картины, скульптуры, фильмы, фотографии и пр.
