Первопроходцем здесь, конечно же, можно считать Марселя Дюшана, т.к. именно он первый начал осмыслять какую роль играет музей или галерея в том, что начинается считаться «искусством». Он гораздо раньше, чем Ив Кляйн создавал свои пустые проекты, как например в 1919 году, «Воздух Парижа» — стеклянная ампула, в которой исходя из названия находился тот самый воздух, ну а нам самом деле, конечно, она была пустая.
Нельзя не вспомнить и Казимира Малевича, чьи супрематические работы, такие как «Черный квадрат» или серия «Белое на белом» (1915) также рефлексировали на тему конца картины в традиционном понимании.
Казимир Малевич. Черный квадрат; Белое на белом
Но если эти работы еще можно было разместить у себя в гостиной, то пустые выставки, последующие после этого и вовсе нет.
№1 Ив Кляйн: «Вакуум». The Galerie Iris Clert Париж. 1958-й год.
Кляйн приурочил выставку в галерее the Galerie Iris Clert на Rue des Beaux-Arts к своему 30-летию (28 апреля). Будучи мастером пиара и эпатажа, блястящим шоу-меном, он вместе с владелицей галереи, гречанкой Ирис Клерт распиарил данную выставку как настоящее открытие, большое событие. Было создано и разослано 3500 пригласительных, на которых художник поставил свою марку (нелегально) выкрашенную в Кляйновский синий цвет.
Yves Klein Blue
Те у кого не было пригласительных, должны были заплатить 1,500 франков за вход. Когда гости начали стягиваться к галерее, снаружи они увидели, что витражные окна галереи были зашторены также фирменным голубым цветом, так что не возможно было увидеть, что находится внутри. Центральный вход был закрыт и заходить предлагалось через черный выход, находившийся на задах здания, где гости сталкивались с двумя военными республиканской армии, в полном обмундировании, которые предлагали гостям коктейль синего цвета из джина и куантро. Затем небольшими группами их проводили в галерею.
И что бы вы думали они там видели? Зал свежеокрашенный в белый цвет, с серым ковролином на полу. Кляйн полностью освободил пространство галереи, оставив лишь одну пустую стеклянную витрину, выкрашенную в белый цвет и белую занавеску над служебным входом. И все, только лишь эхо, призрак искусства, отсутствующее искусство.
На улице толпились несколько тысяч человек, ожидавших входа в галерею. При том, что после 10 вечера собрания более нескольких тысяч людей по закону должны были быть разогнаны полицией или пожарной охраной.
Тем не менее вечер имел большой успех, если не считать отказа властей осветить обелиск на Площади Согласия в синий цвет. Выставку посещало около 200 человек в день, и она была продлена с изначально запланированных 8 дней еще на неделю.
В 1960-м году во время своей ретпроспективы в музее the Haus Lange in Krefeld в Германии Кляйн также выкрасил пустую комнату в белый цвет, но еще осветив неоновыми трубками. В этом виде эта комната существует до сих пор.
С кураторской точки зрения были подняты серьезные вопросы:
Есть ли у выставки границы? Что понимается под художественной выставкой? Какую роль играет «коробка» в которую выставка обрамлена – галерея или музей? И какую роль играют посетители, могут ли они сами продолжить выставку? До какой степени можно успешно воссоздавать эфемерные события?
Кляйн не говорил о том, что сама пустая галерея является произведением искусства, но сама ее пустота и атмосфера, которые он обвинял в сфабрикованности.
