Автор, много лет публикующий обзоры чужих фильмов, книг, выставок в этом случае обнажает свои собственные тексты на суд уже других профессионалов слова. Таким образом, книга представляет собой критику критики.
Это, безусловно, исповедь, потому что с одной стороны Теткин начинает книгу с краткого рассказа о себе, о своих слабых сторонах и недостатках, чем сразу подкупает доверие читателя и дает понять, что разговор будет откровенным. В тоже время, это исповедь критики, место которой в современном мире симптоматично поглощается арт-журналистикой. Предчувствуя это, тексты Теткина и авторов, как бы принимаются возводить памятник художественной критике, как таковой. Книга недвусмысленно начинается, с иллюстрации “Памятник критику”.
Сама форма книги претендует быть самодостаточным произведением полиграфического искусства, арт-объектом, который можно положить на журнальный столик, любоваться и показывать гостям. И это ей удается. Дело не только в множестве иллюстраций, каждая страница — это многоголосье текстов, бегущих столбиками, перекрикивающими друг друга, задавая ритм. Отдельные строки вовсе разлетаются. За этим проглядывается, на мой взгляд, попытка эстетизации и фетишизации критики, ее рафинированности, романтической замкнутости в башне из слоновой кости, самодостаточность слова как такового и текста как формы.
Всего в книге представлено 7 текстов и 7 авторов — “незамысловатый намек на рабочую неделю” пишет Теткин, но за этим кроется и попытка сформировать архитектонику и внешнюю композицию книги. Самоиронию в книге стоит отметить отдельно — не случайно предисловие звучит как “Политый поливальщик культуры” — отсылка к первому немому фильму в жанре комедии, выпущенному студией братьев Люмьер.
Хоть автор и позиционирует книгу как учебник по художественной критике — не рассчитывайте увидеть здесь пошаговое пособие “для чайников”, так как скорее — это проблематизация критики, дискуссия по ее поводу. Книга манифестирует, что критика — это стиль, это образ жизни, вряд ли этому можно научить. Полифония голосов отчетливо фиксирует тот факт, что критика — всегда субъективный взгляд на вещи. Но определяющим, как точно подметил Александр Лобок, является одно: “Удается ли Теткину высказать нечто, что глубинно касается его самого, а стало быть, глубинно касается и меня как читателя?”. Гносеология — способность познать самого себя через художественные образы — важнейшая функция искусства. И стало быть критики, в которой утилитарный характер давно сменился чистым искусством.
Последняя глава называется “Читатель” и представляет собой пустые строки — приглашение к творчеству. “Может быть, это и есть — самое главное” выражает надежду автор.
